Становится все сложнее бороться с каждодневными проблемами и трудностями, возникающими перед людьми. Каковы бы ни были тому причины, но число людей, переживающих депрессивное состояние, неконтролируемый страх и нервозное состояние, увеличивается. Из-за этого психологического явления увеличивается зависимость от тех, кто предлагает терапевтическую помощь. С 1900-х гг. психология и душепопечительство по Фрейду стали лидирующими областями изучения в Америке. "В 1968 г. в Соединенных Штатах насчитывалось 12 тысяч клинических психологов, в то время как ни одна другая нация не имела более 400 (сегодняшнее число превышает 40 тысяч клинических психологов). В 1986 г. число докторов философии только в психологии составляло 133, что превышало их численность во всех социальных науках Америки вместе взятых. Известно, что восемьдесят миллионов американцев обращались за помощью терапевтов. И приблизительно десять миллионов обращаются к ним каждый год" (Гиннесс, 116). В то время как существуют совершенно разнообразные терапевтические подходы, каждый из которых по-своему и в разной степени достигает успешных результатов, именно когнитивная терапия приобретает все большую популярность, особенно среди христиан. Ээрон Бек, Элберт Эллис и Дэвид Бернс относятся к ведущим терапевтам, практикующим этот подход.

Когнитивная терапия учит тому, что первоначальным толчком к действию или реакции являются мысли, и что наши убеждения и верования также связаны с нашими мыслями. Когнитивная терапия, прежде всего, предлагает, что человек есть то, что он думает. Поэтому, помощь человеку в понимании того, как он думает, является центром когнитивной терапии. Это совершенно не означает, что она способна помочь каждому и ей подвластны все формы расстройств. Например, некоторые формы депрессивного состояния требуют медицинского вмешательства. Тем не менее, даже в тех случаях, где против депрессии используются успокоительные средства или другие лечебные методы, нередко лишь с помощью когнитивной терапии в сочетании с другими лечебными методами человек может справиться со своим заболеванием. Врачи, практикующие когнитивную терапию, заняты поисками и идентификацией того, что называют автоматическими или спонтанными мыслями. Спонтанная мысль - это та мысль, которая первой возникает у человека, когда он сталкивается с какой-то ситуацией. Ээрон Бек считает: "Спонтанные мысли - это непродолжительные вспышки на краю сознания. И хотя их скорость помогает побудить нас к действию, но из-за их непродолжительности их нелегко распознать и отождествить" (Бек, 143). Спонтанная мысль - это мысль рефлекторная, и она возникает настолько быстро, что средний человек легко может не заметить ее. Однако эта мысль создает определенную эмоциональную реакцию, которая, в свою очередь, дает толчок для возникновения целого ряда других мыслей. Эти мысли определяют форму человеческой реакции на какое-либо событие. Это вовсе не означает, что реакция это проявится у человека внезапно, но рано или поздно она обязательно проявится в какой-то внешней форме. К тому моменту, когда человек понимает, что у него не совсем обычная реакция, ситуация обычно уже выходит из под контроля. К этому времени человек находится в таком эмоциональном состоянии, что не может управлять ситуацией, и единственное, на что он способен, это дать выход своим эмоциям. Конечно же, это может привести к тяжелым последствиям как него самого, так и окружающих.

Спонтанные мысли проистекают из глубинных установок конкретного человека, то есть из того, что он думает о себе, своих отношениях с другими и окружающим миром. Глубинные установки обычно покоятся где-то ниже нашего сознательного уровня, поэтому их нелегко обнаружить. И действительно, распознание глубинных установок входит в первоначальные задачи занимающегося когнитивной терапией.

Терапевт помогает человеку проделать повторный путь через процесс мышления, задавая ему вопросы о его мыслях и чувствах, ассоциирующихся с каким-то конкретным событием. И как только спонтанная мысль бывает отождествлена с чем-то, терапевт старается найти тождество глубинной установке, отвечающей за спонтанную мысль. В конечном результате становятся определены глубинные установки человека и видна связь между ними и данной спонтанной мыслью. Глубинные установки могут являться результатом тех событий, которые имели место в прошлом этого человека (далеком или близком), или результатом того, чему его научили, намеренно или ненамеренно. Очень часто значительную роль в развитии глубинных установок человека играют родители. Однажды женщина среднего возраста пришла получить психологическую консультацию, поскольку ее беспокоили отношения со своим мужем. Из того, что она рассказала, можно было предположить, что она никогда не могла позволить ему сделать что-нибудь для нее, и они оба не могли понять почему. Совершенно очевидно, что это создавало напряженные отношения в их браке. Более того, эта женщина страдала от довольно сильной хронической депрессией.

После нескольких занятий с этой женщиной она поведала о своем отце, который отказывал ей во многом, уделяя больше внимания ее братьям и сестрам. Как-то однажды она попросила у него денег для школьного обеда, и он пообещал дать ей эти деньги, но сказал при этом, что дает их ей в последний раз. Этот ряд событий заставил ее поверить, что она недостойна чьей-либо помощи. Это стало ее глубинной установкой. После этого каждый раз, когда ее муж пытался что-либо сделать для нее, у нее тут же автоматически возникала мысль: "Разве ты действительно хочешь мне помочь? Я сама с этим справлюсь". Помощь в обнаружении спонтанной мысли и ее глубинной установки явилась важным достижением в ее жизни. Первым шагом была перемена ее глубинной установки о себе. Следующим шагом явилась попытка дать этой женщине увидеть, что ее спонтанная мысль все еще не обнаружена. Это включало в себя предположение различных причин, почему спонтанная мысль не была очевидной. За шесть месяцев отношения женщины с мужем значительно улучшились. Ко всему сказанному хочу добавить, что измененный взгляд на себя и на свои заблуждения о себе оказали также благотворное влияние и на избавление от депрессии. Уже прошло несколько лет, и эта женщина продолжает вести жизнь, свободную от депрессии, не находясь больше под лечебным контролем.

Чтобы изменить то поведение, которым человек откликается на методы когнитивной терапии, необходима ответственность с его стороны. Нередко к тому моменту, когда человек обращается за помощью, спонтанная мысль довольно прочно укореняется в процессе мышления. И действительно, она многократно закреплялась через не ободряющий "разговор с самим собой" или "навешивание ярлыков". Люди начинают лгать сами себе о самих себе, эта ложь вытекает из их установок и, в свою очередь, закрепляет эти установки (являющиеся на самом деле заблуждением или ложью). "Неправильный разговор с самим собой возникает от предположений и убеждений человека о себе и окружающем мире. И если не обращать внимания на эти основополагающие предположения, они снова и снова будут вызывать этот нездоровый разговор с самим собой" (McMinn, 26). В этом процессе также очень хорошо, чтобы человек записывал в паузах между занятиями, о чем он думал после того, как сталкивался с каким-либо событием, беспокоящим и расстраивающим его. Поступая таким образом, терапевт способен увидеть какую-то часть "разговора с собой", не боясь того, что клиент может что-то выпустить из памяти, что произошло несколько дней назад. Нередко этот "само-разговор" создает то, что мы относим к "записям". Это очень хороший метод для того, чтобы человек понял, что произошло. Спонтанная мысль включает умственный проигрыватель, и начинают звучать старые записи, под воздействием которых сильные эмоции либо побуждают человека избавиться от них, либо выходят в гневе. Помогая человеку распознать спонтанную мысль и прежний разговор с самим собой, мы делаем его способным позаботиться с ответственностью о своей собственной жизни, вместо того чтобы обстоятельства контролировали его жизнь. Это может совершить только человек, контролирующий свои мысли.

Другим путем, которым закрепляются нездоровые мысли, является "навешивание ярлыков". Терапевт может заметить, что клиент постоянно делает какие-то комментарии на свой счет, что обнаруживает его нездоровые убеждения о себе. Такими ярлыками могут быть "Я настоящий глупец", или " Я не способен ничего делать так, как надо", или "Я не такой, как все", или "Я по-настоящему болен". Подобное отнесение себя к какой-то категории только укореняет глубинные установки, являющиеся, на самом деле, неверными. Однажды работающая женщина среднего возраста, страдающая от депрессии, обратилась ко мне за консультацией. Она собиралась бросить работу и разорвать свой брак. И хотя в ее жизни было множество вопросов и проблем, которые ей приходилось решать, самым опасным было ее мнение о себе. По мере развития ее рассказа, она прерывала его фразами-ярлыками. И все эти определения являлись принижающими ее характеристиками, поскольку они выражали то, что она о себе думала. Эти фразы-ярлыки или то, как она сама себя определяла, напоминали ей о том, что она не несла в себе никакой ценности и достоинства; как следствие, она потеряла уважение к себе и считала, что и другие должны были чувствовать то же самое по отношению к ней.

Это продолжалось какое-то время, до того момента, пока она не пришла на психологическую консультацию. Когда она рассказывала свою историю, она поведала о своем чрезмерном весе, когда она была ребенком, и об изнасиловании ее одним из членов семьи. Несмотря на то, что она рассказала своим родителям об изнасиловании, на это посмотрели сквозь пальцы. Таким образом, естественно, она предположила, что она совершенно ничего не стоила, иначе были бы приняты какие-то меры. Она настолько была убеждена в том, что она не представляла собой никакой ценности, что начала давать себе принижающие ее определения. И все это действительно укрепило ее заблуждение о собственной ценности и достоинстве. Тем, что удалось сделать во время наших занятий, был следующий факт: пациентке было совершенно запрещено использовать негативные определения по отношению к себе. Это, в сочетании с переменой ее образа мыслей, отказом от своих заблуждений и изменением спонтанных мыслей, привело к совершенно другой, здоровой жизни. В настоящее время у этой женщины хороший брак, она радуется жизни и получает удовольствие от работы. Я не хочу сказать, что если она попадет в экстремально стрессовую ситуацию, то ее прежние мысли и записи снова не начнут давать о себе знать. Но теперь она сможет различить их и определить как ложные и нездоровые. Она способна проделывать терапию самостоятельно. Важно, когда люди научаются распознавать этот процесс, чтобы они могли прервать появление нездоровых мыслей, приходящих машинально, до того момента, как эмоциональная реакция станет возможной - поскольку намного сложнее рассматривать что-то объективно, когда эмоции и мысль уже соприкасаются друг с другом. Спонтанные мысли создают эмоции, которые, в свою очередь, закрепляют эту мысль. И действительно, важным моментом в когнитивном душепопечительстве является тот момент, когда клиент может провести грань между мыслями и чувствами. Сейчас эта женщина способна провести такую грань, и это помогло ей совершенно по-другому ощущать радостные и приятные моменты в жизни.

Христиан привлекает когнитивная терапия, и не только благодаря ее действенным результатам, но потому, что она соответствует христианскому мировоззрению. Христианское мировоззрение помогает душепопечителю и клиенту постигать друг друга (metacognition), что является способностью думать о мышлении - понимать и контролировать чей-то умственный самоконтроль. Библия говорит: "потому что, каковы мысли в душе его, таков и он" (Притчи 23:7). Иисус сказал: "А исходящее из уст - из сердца исходит; сие оскверняет человека; Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления" (Мф. 15:18-19). По Библии "сердце" - это то место, где у человека зреют мысли, и Иисус говорит, что то, что совершается в сердце, со временем, проявляется в жизни. Поэтому апостол Павел предупреждал христиан, чтобы они контролировали свои мысли, когда писал: "... пленяем всякое помышление в послушание Христу" (2-е Коринф. 10:5). Также он говорит нам: "Что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте" (Филип. 4:8). Это не только подчеркивает, насколько важно думать правильные мысли, но также учит тому, что мысли являются источником действий. Таким образом, основная предпосылка когнитивной терапии, а именно, что человек - то, что он думает, соответствует библейскому учению.

Более того, несмотря на то, что врач, практикующий когнитивную терапию, должен помогать своему клиенту оспаривать его глубинные установки о себе и окружающем мире, именно Библия располагает установленной истиной, которая определяет, являются ли эти установки истинными или ложными. Иисус сказал, обращаясь к Богу-Отцу: "Слово Твое есть истина" (Ин. 17:17). Применение Божьей истины для суждения о чьих-то глубинных установках раскрывает не то, что душепопечитель может думать о глубинной установке своего клиента, но что Бог говорит об этом. Это наделяет критический аспект когнитивной терапии полномочиями, идущими за пределы человека. Так, например, когда какой-то посетитель приходит с убеждением и установкой, что у него нет внутренней ценности, душепопечитель-христианин может указать на Библию и через нее раскрыть заблуждения этого человека. Прежде всего, этот человек - создание Божие, сотворенное по образу Бога; во-вторых, этот человек обладает ценностью, потому что Христос пришел в мир искупить и его грехи. Это действительно крайне важно, что у нас есть конкретная истина, являющаяся мерилом правильности, когда мы пытаемся оценить глубинные установки кого-либо из посетителей.

В конечном итоге, когнитивная терапия не является неким способом формирования положительного мышления или создания вашей собственной реальности посредством контролирования ваших мыслей. Когнитивная терапия раскрывает глубинные установки, являющиеся на самом деле заблуждениями, показывая несогласованность установок человека с реальностью. И суть этой терапии состоит не в изменении реальности; она наблюдает реальность и показывает, как неверная интерпретация события привела к каким-то заблуждениям, касается ли это конкретного человека или окружающего мира. Однажды ко мне пришла женщина, у которой не все было благополучно в браке. Через пару таких визитов стало понятным, что она разрушала свой брак тем, как она думала. В глаза явно бросался ее неподдельный гнев, и, к сожалению, ее муж нередко оказывался конечной мишенью этого гнева; он не мог понять ее раздражения, зная, что ничего не совершил.

По мере рассказа о своей истории она продолжала повторять одну и ту же фразу: "Он не может так со мной поступить!", - относя ее к своему мужу. Когда я ее слушал, я думал про себя, почему у нее возникает эта фраза. Она произносила ее не потому, что муж будто бы отвратительно относился к ней, поскольку даже основываясь на ее собственном рассказе, было ясно, что не в этом было дело. В какой-то момент я прервал ее рассказ и спросил: "Почему вы так часто произносите эту фразу? Что с вами произошло?" И с этого момента началась разворачиваться очень печальная история. Ее обесчестил один пожилой человек, который жил по соседству от ее бабушки, и с которым она проводила довольно много времени, пока росла. За то, что она сидела у него на коленях, он разрешал ей играть на его пианино. А пока она играла на пианино, он ласкал ее. Я спросил ее, о чем она думала в то время, как это все происходило. И она ответила: "Вы не можете со мной так поступить!". Несмотря на то, что она пожаловалась на происходившее своей бабушке, та не обратила особого внимания, как будто об этом и говорить не стоило. Никто не заступился за нее, а она была слишком юной, чтобы защитить себя. Теперь же, каждый раз, когда она чувствовала, что кто-то пытался обмануть ее, ее первой мыслью было: "Вы не можете со мной так поступить". Так как сейчас она уже была взрослым человеком, она могла постоять за себя. Однако все дело было в том, что она боролась с несправедливостью, случившейся в прошлые годы, а не с происходящим в настоящий момент. Когда это предстало перед ней, то как будто все озарилось светом. Не было никакого способа изменить прошлое - с ней действительно грубо обошлись. Но с этого момента мы стали работать над разделением между прошлым и настоящим, и над осознанием, что ее убеждение в том, что мужчины старались обмануть ее, было заблуждением. Муж действительно любил ее. Затем мы работали с этой женщиной над ее спонтанной мыслью, которая всегда вызывала у нее защитную реакцию. На самом деле, каждый раз, когда она ощущала, что чья-либо реакция по отношению к ней была угрожающей, это вызывало у нее ответную реакцию. Как следствие, она находилась в раздраженном состоянии постоянно. Таким образом, когда мы избавились от этого заблуждения (что все мужчины пытались обмануть ее), мы изменили спонтанную мысль, поставив ряд вопросов: " Разве это справедливо?", "Есть ли для этого причина?", "Разумно ли это?". Со временем женщина изменила прежние спонтанные мысли и те записи, которые их сопровождали. Вскоре она уже наслаждалась жизнью и была свободна от раздражительного состояния, мучившего ее ранее. Улучшились ее отношения в браке, и в результате была создана очень счастливая семья. Она освободилась от ужасного прошлого и, как результат в перемене ее мышления, в ее действиях также произошла перемена.

Я вспоминаю еще одну молодую незамужнюю женщину, которая однажды пришла посоветоваться со мной в ужасно подавленном состоянии. Она боялась выходить в общество. Сама мысль появиться в каком-то общественном месте, где находились люди, перехватывала ей дыхание и заставляла ее сердце биться чаще. Вскоре она оказалась бы в состоянии физического заболевания и спрашивала бы себя, в здравом ли она рассудке. Она страдала от того, что известно как нервозное состояние. Проявления этого уже были видны, когда ей было около 18 лет, но пока ей еще не исполнилось 28 лет, она могла контролировать себя. Произошел неприглядный инцидент - она была где-то со своими друзьями вечером в ресторане, где и случился приступ, проявивший заболевание. После этой ночи, каждый раз, когда она думала о появлении в общественном месте, которое она не сможет покинуть без чувства смущения, единственная мысль, преследовавшая ее, была мысль, что она заболеет и очутится в неприятной ситуации. Она продолжала укреплять этот страх через негативный разговор с самой собой. Со временем она стала бояться завести разговор с кем-либо вне своей семьи. Эта женщина была уверена, что в разговоре с кем-нибудь она бы сказала что-то такое, из-за чего ее неправильно бы поняли, и, в свою очередь, больше никогда не захотели бы с ней общаться. Спустя несколько занятий она поняла, что некоторые из ее установок на самом деле являлись заблуждениями (такие как: "Со мной произойдет что-то трагическое"). Затем мы прорабатывали ее ложные спонтанные мысли и неразумный разговор с самой собой. Одна из ее спонтанных мыслей, когда она оказывалась на публике, была: "Я делаю из себя дурочку". Вскоре эта молодая особа вернулась к нормальному образу жизни. А около двух лет назад я получил от нее приглашение на ее свадьбу.

Это не означает, что всем подходят методы когнитивной терапии, или что она может разрешить любую проблему, с которой сталкивается человек. Я только хотел рассказать вам об ее эффективности, когда мы имеем дело с определенными формами подавленного и нервозного состояния. К тому же, о том, что относится к когнитивной терапии, можно говорить намного больше. Этими рассуждениями я хотел показать возможности когнитивной терапии, способные разрешить некоторые общеизвестные эмоциональные проблемы, с которыми в настоящее время сталкиваются люди.