Оглавление

Джордж П. Керилей
Доктор теологии
г. Атланта, США

Христианское наследие

(Вступительное слово к симпозиуму "2000 лет христианства и его влияние в медицине, науке и обществе")


Перевод с английского И.Чистяковой
Отредактировано Е. Новицким

В июне прошлого года Советом Министров Украины было принято постановление2 по подготовке к празднованию 2000-летия Рождества Христова. Организационный комитет нашего симпозиума решил пойти навстречу высказываемым там предложениям обратиться к теме "2000-летие христианства и его влияние в медицине, науке и обществе". Майскому симпозиуму и октябрьской конференции предлагается не только провести аналитический обзор прошлого, но и рассмотреть вклад в сегодняшний день и перспективы на будущее. Будут заслушаны доклады, рассматривающие как частные, так и общие аспекты. Некоторые доклады не столько рассматривают вклад христианства, сколько в определенной степени сами являются вкладом, побуждая нас еще раз взглянуть и увидеть уникальность христианства, его значения и проявлений.

На заре XХ века Эмиль Брюннер (Emil Brunner), швейцарский богослов, основатель Всемирного Совета церквей, заметил:

Один из фактов, которые мы уже осознали, это то, что такая вещь, как христианская цивилизация, успела сложиться всего лишь за каких-то 15 столетий; но осознали мы также и другое - что в наши дни существование этой цивилизации поставлено на карту, и ее выживание стоит под вопросом.

Действительно, всегда были люди, которые не видели нужды в сохранении христианства как основания цивилизации. Нередко делались попытки доказать, что христианство оказало лишь негативное влияние на культуру. Не раз выдвигались требования упразднить религию, поскольку во имя ее было совершено немало зла. Такое заявление сразу же приводит на ум три довода: 1) да, действительно во имя Бога и религии творились ужасные вещи. 2) Но ужасные поступки совершали и люди, утверждавшие, что абсолютно свободны от какой бы то ни было религии. 3) Каждый человек принадлежит какой-либо "религии", даже если это и форма секуляризма, и это можно доказать. Все дело в определении, что мы понимаем под "религией".3

С самого начала истории христианства и по сей день были и люди, и правительства, пытавшиеся высмеять его, и даже уничтожить. В Философском словаре, изданном в 1764 году, Вольтер написал, что религия есть "враг человека". Кстати, отголоски философии Вольтера прозвучали в ХХ веке у таких политических лидеров как Гитлер, Ленин, Сталин. Адольф Гитлер стоял и на другом основании, а именно - философии Фридриха Ницше, утверждавшего, что Бог мертв. Гитлер решил сделать из себя нового мессию. И в 1933 году, получив власть, он заявил Германну Раушнигу, что намерен "выкорчевать христианство с корнем... Либо ты немец, либо ты христианин, быть и тем и другим ты не можешь". Гитлер хотел сотворить мир по своему образу, мир, которым единоправно управлял бы он один: "Мне нужна сильная, жестокая и бесстрашная молодежь... В их глазах должна сверкать свобода и величие дикого зверя ... вот каким образом я изглажу тысячу лет человеческого одомашнивания".4

К Ленину до сих пор многие относятся с почтением за высказанные им идеи равенства и братства, хотя сами эти идеи несколько стушевались под напором того насилия, которое имело место в действительности. Ленин писал Максиму Горькому (13 января 1913 года): "Нет ничего более гнусного, чем религия". Его кодекс поведения, составленный, чтобы занять место христианства, разрешал и казни, и голодную смерть пяти миллионов единомышленников и "собратьев" Ленина. Еще 20 миллионов ликвидировал его последователь Сталин. Идеи и действия обоих вождей строились на философском основании взглядов Карла Маркса, утверждавшего, что идеи смирения и принятия страдания делают христианство жалким. С точки зрения этих людей, христианство следовало уничтожить для блага и в интересах человечества. Но их голоса не совпали с фактами истории. Серьезный взгляд на историю показывает, что христианство оказало на нее громаднейшее положительное влияние. Понятно, почему опасность утраты этого влияния вызывала обеспокоенность Эмиля Брюнера.

Наследие христианства в обществе

Христиане, организующие настоящий симпозиум, обращенный к критическому анализу различных сфер жизни с христианской точки зрения, убеждены, что христианство есть "путь, истина и жизнь", и может дать всем истинную свободу и достоинство. Но здесь и начинается путаница. Когда я произношу слово "христианство", у каждого из нас в мыслях возникает свое представление, свой образ. Вы можете мыслить широкими деноминационными категориями - такими, как русское православие, римский католицизм или протестантизм. Кто-то задумается о каких-то конкретных организациях, другие же об определенных событиях. И хотя мы не можем быть свободными от исторических и культурных форм выражения христианской веры, наши симпозиумы стремятся донести не какое-то конкретное историческое выражение христианства, но то христианское мировоззрение, которое зиждется на Иисусе Христе и книге, которая лучше всего нам Его открывает - Библии. Библия - это "канон", что в переводе значит измерительная трость", для всего, что называется "христианским". Христос же является каноном внутри канона. Уникальность христианства можно найти только в его Основателе. Право сказать: "Я есмь путь, истина и жизнь" - имеет не кооптированное или превращенное в социальный институт христианство, а лишь Иисус из Назарета, Христос.

Как только христианство отступало от Того, Кто составляет его центр и смысл существования, а именно Иисуса Христа, и особенно когда оно оставляло основное внимание и пример Иисуса, ставшего Слугой и явившего любовь в Богу и ближнему превыше Самого Себя, в нем (христианстве) тут же возникали всякого рода искажения, отпадения, злоупотребления. Например, использование силы, психологической или физической, прямо противоположно, антитетично христианству, укорененному во Христе. Унижение и развращение человека противоположно Тому, кто есть Путь, Истина и Жизнь.

История приводит примеры того, как христианство отклонялось от истины; но даже и тогда нельзя не вспомнить его немалый положительный вклад, сделанный христианством. Хотя, конечно, современные историки алчно пытаются секуляризировать историю и склонны принципиально не признавать (хотя и не говорят об этом открыто), что многие положительные изменения в мире прямо или косвенно связаны в верой христиан.5

В доконстантиновом Риме христианство, казавшееся беспомощным и незаметным по сравнению с другими религиями и философиями, не только выжило, но, наоборот, утвердилось. Социолог Родни Старк6 заметил в своем исследовании, что христианская вера "пережила Римскую империю", потому что верующие жили иногда на 20 лет дольше, чем обычные граждане. Старк отмечает также, что многочисленные бедствия, случавшиеся в то время, они переживали, помогая друг другу. Уровень смертности среди женщин был гораздо ниже по сравнению с остальным населением, поскольку девушек не принуждали к ранним замужествам или абортам, не практиковался также инфантицид. Отношения братолюбия помогали христианам пройти через периоды городских беспорядков. (Конечно же, все это было бы невозможно без веры и молитв.)

Сила христианства трудиться на благо видна в его влиянии на уничтожение социального зла, облегчение людских страданий и акцентирование ценности человеческой жизни и свободы.7 Часто для того, чтобы осуществить это, конкретным людям, а иногда даже и целым нациям, приходилось идти на жертвы. Когда христианин Уильям Уилберфос, государственный деятель и министр, добился того, что в Британской империи был положен конец торговле рабами (1807) и самому рабству (1833), правительству это стоило огромных средств (20 миллионов фунтов стерлингов). Не обошлись без финансовых жертв и социальные реформы графа Шафтесберийского, пытавшего приблизить общество к христианским идеалам. Христианство показало, что и на уровне личности и на уровне социальных институтов оно имеет в себе и силы к покаянию и изменению, чтобы продолжать соответствовать и следовать учению Христа.

Рабство и человеческие жертвоприношения были широко распространены в нехристианском мире, даже среди греков и римлян. Общепринятыми были аборты и инфантицид; отец как глава дома обладал непререкаемыми привилегиями. Новорожденных нередко оставляли либо погибать от голода и холода, либо на растерзание дикими животными, либо им предстояла участь стать рабами или проститутками, в случае если кто-нибудь захочет подобрать их. Практиковалась педофилия, теперь в большинстве стран считающаяся изуверством.

Христиане-миссионеры, прибывшие в Китай в XIX веке, пришли в ужас, обнаружив, что инфантицид считается публично оправданным. У девочек вообще не было почти никакого шанса выжить, их оставляли на съедение диким животным или хищным птицам в так называемых "детских башнях", а если не бросали на голодную смерть, то топили в "детских прудах". Даже сегодня в Индии и Китае сохраняется высокий процент абортов и инфантицида в попытке добиться преобладания детей мужского пола и поддержать уровень рождаемости на низком уровне.

В культах плодородия, заполонивших древний мир, принесения детей в жертву были религиозным обрядом. Но Закон, данный через Моисея, и пророки еврейского народа запрещали подобную практику как оскорбление Бога, Сотворившего мужчину и женщину по Своему образу. Человеческие жертвоприношения иногда совершались в древних цивилизациях (например, инков и ацтеков) массово. В религиозные ритуалы входило даже изнасилование. Но ведь рабство и человеческие жертвы происходили не только в древнем мире, они происходят и сегодня. Конечно же, в современном мире "жертвоприношения людей" теперь уже редко связаны с "религиозными ритуалами", но они связаны с мировоззрениями, которые ни во что не ставят чью-либо жизнь, за исключением своей собственной - ведь под внешней формой абортов, войн, инфантицида, геноцида, заказных убийств, экологических катастроф, которых можно было бы избежать и т.д., остается та же сущность.

Британский миссионер Уильям Кери подвел Индию к тому, чтобы положить конец общепринятому тогда ритуалу сутти, т.е. сжиганию вдов на погребальных кострах их мужей. Прекращением абортов и инфантицида в Римской империи, Европе и Америке мы тоже обязаны христианству. Госпитали и больницы появились по инициативе христиан, движимых состраданием к страждущим. Христианской реакцией на человеческое страдание была и профессия медсестры, основательницей которой стала Флоренс Найтингейл, также как и основание международного общества Красного Креста. Медицина знает немало таких людей как Луи Пастер, которыми двигала любовь к Богу и ближнему, как тому учил Христос. Кто подсчитает, сколько больниц, школ, университетов и детских приютов было основано христианами, которые посвятили свои жизни служению в них. Скорее всего, их число больше, чем во всех других религиях мира вместе взятых.

К положительному вкладу христианства можно отнести и корректность, появившуюся в правительствах и в обществе (начиная с книги Блаженного Августина "Град Божий"), а также гражданские свободы, повышение социального статуса женщины, защита женщин, детей, инвалидов и душевнобольных людей. Там, где оказались бессильными правительственные войска, христиане смогли достичь перемирия, как, например, в послевоенной Европе или при апартеиде в Южной Африке. Живя в Папуа-Новой Гвинее, я еще раз убедился, что если бы христианство не оказало там своего влияния, я бы свободно мог стать чьим-то ужином. Христианское понимание ценности человека способствовало и прекращению каннибализма, и уменьшению племенных войн.

Наследие христианства мы явно можем увидеть по контрасту, посмотрев на то, что происходит в странах, либо извративших христианство, либо оставшихся без его влияния. Для этого нам не надо заглядывать в глубь веков; и в наш кровавый век мы можем увидеть немало. В 44 секулярных или атеистических государствах мы увидим смерть более чем 160 миллионов людей лишь в этом столетии. Там, где нет представления о Трансцендентном, Которое придает жизни ценность и Которому мы дадим отчет за наше отношение к другим, там неминуемо будут царить нарушения человеческих прав, зверство и резня. Если правы эволюционисты-дарвинисты, то тогда мы действительно не имеем права осуждать такие события - разве только заметить, что лично нам они весьма неприятны. Христианство не должно обещать больше, чем оно может сделать, поскольку его исторические судьбы зависят от ответственных людей, посвятивших свои жизни познанию и служению Христу. Как заметил профессор Джонсон:

Христианство не может сделать человека совершенным; не может сделать его даже хорошим; но оно может и делает его лучше, чем если бы человек этот был бы сам по себе. Христианство не может привести нации к всеобщей премудрости и милосердию; не может предотвратить войны, ни гражданские ни международные; но оно может и позволяет, пусть только эпизодически и очень несовершенно, но хоть как-то, обуздывать пороки государств и разрушительное действие войн.8

Наследие христианства в науке

Значительный вклад христианства можно обнаружить во всех областях. Философия, музыка, искусство пропитаны его темами. Христиане-ученые приступают к стоящим перед ними задачам с мировоззрением, которое не только заметно расширяет наше познание, но и учит правильно его применять. Как отмечает историк Джордж Марсден:

Ученые действуют не в вакууме, но каждый в пределах своего общества, традиций, обязательств и верований. [Христиане] ... обращаются к реальности, включающей Сущность невероятной разумности, могущества и заботы о нас, [и поэтому] всякий новый факт или представление обязательно каким-то образом связано с этой Сущностью. ... Одно из следствий этого ... в том, что сверхъестественный и естественный миры не отделены друг от друга.9

Я хотел бы конкретно остановиться на науке, поскольку в последнее время в умах многих людей именно эта область почему-то стала наиболее секуляризованной. Правда, сейчас появилось огромное количество статей и книг, рассматривающих положительные взаимоотношения науки и христианства. Наследие христианства в естественных науках открывается, в первую очередь, в той христианской структуре, в которой и развилась собственно наука Западной Европы. Многие отцы-основатели науки были ревностными христианами, какими являются и многие ученые сегодня.
Именно благодаря тому, что в иудео-христианском мировоззрении Бог является Законодателем, можно было предполагать наличие порядка в Его творении, а потому и возможность его изучения, особенно через постижение установленных Им причинно-следственных связей. Изучать природу человеку позволило понимание, что Бог - любящий и справедливый Создатель и Искупитель, как это открыто в Писании. Бен Клаузен пишет:

Бог в христианстве - Личность, и Он, отличный от Своего творения - природы, придает абстрактным законам природы разумный характер. Насколько отличен Он в этом от неразумных, капризных, своевольных богов других культур!..

. . .

Итак, мы видим, что такое представление о Боге (как о Законодателе и Личности) и о том, что Им создано (как хорошее и свободное), представляет превосходное основание для того, чтобы изучать природу и закладывать фундамент современного научного метода. Помимо этого, церковь Средних веков стала покровителем образования, поскольку грамотность была необходима для чтения Библии, а логика - для защиты христианской веры.10

Все это способствовало развитию научных исследований для блага человечества. Чарльз Тэкстон в своем обширном исследовании истории и философии науки предлагает нам следующее заключение11:

"Современные естествоиспытатели оказались первыми, кто серьезно в своей науке воспринял христианское учение о тварности природы... 12
...Сотворенный мир зависит от воли своего Творца и совершенно не нуждается в том, чтобы подстраиваться под наше априорное мышление. Первые ученые для получения новых знаний ставили во главе наблюдение, используя пять органов чувств и эксперимент.
Френсис Бэкон (1561 - 1626) придерживался твердого правила, что нахождение новых фактов требует новых методов. Он взялся переформулировать научный метод, чтобы эмпирический, индуктивный процесс занял в нем центральное место. ...
И тогда современное научное производство, вооружившись, помимо органов чувств, математикой, стало готово исследовать структуру и непрекращающиеся процессы во вселенной. Христианская мысль сделала немало для вдохновения этой новой формы научных изысканий. Что касается моего собственного исследования, я согласен с заключением К.Ф.ван Вейзекера, что современная наука - это "наследие, я бы даже сказал, детище христианства".13

Современную науку можно было бы назвать блудным сыном христианства.
Среди основоположников современной науки были пламенные последователи Христа, чья научная деятельность неотделима от их христианского мировоззрения. В настоящей работе я могу лишь кратко перечислить некоторые ключевые фигуры и их вклад.14 Николай Коперник (1473 - 1543) - астроном и священник. Иоганн Кеплер (1571 - 1630), астроном, натурфилософ, известный тем, что сформулировал и установил истинность трех законов движения планет; он утверждал, что к разрешению математической проблемы планетарных орбит и открытию их эллиптичности его настойчиво вела именно вера в божественного Создателя. [Это как раз является одним из примеров действия скрупулезного эмпиризма, основанного на христианском мировоззрении.] Блез Паскаль (1623 - 1662) был выдающимся математиком, врачом и философом; в его труде "Эссе" можно найти неоценимые откровения постижения сути взаимоотношений науки и религии. Роберт Бойль (1627 - 1691), которого иногда называют отцом современной химии. Николаус Стено (1638 - 1686) - профессор анатомии, впоследствии развивший принципы описания осадочных пород, которые используются и поныне. Сэр Исаак Ньютон (1642 - 1727), развивший теории света и всемирного тяготения, а также разделяющий с Лейбницем честь изобретения системы дифференциальных исчислений. Майкл Фарадей (1791 - 1867), ведущий ученый своего поколения, первооткрыватель в области электричества и магнетизма, включая теорию электрических полей. Грегор Мендель (1822 - 1884), австрийский монах, проводивший эксперименты на горохе для изучения наследственности. Луи Пастер (1822 - 1895), основавший микробиологию, доказавший инфекционное происхождение ряда заболеваний, изобретший процесс пастеризации и создавший вакцины к некоторым болезням. Его исследования привели его к выводу, что материя не могла организовать себя сама. Второй закон термодинамики сэра Кельвина [Уильяма Томсона] (1824 - 1907) прямым образом был связан с его богословскими взглядами.
И среди современных ученых немало верующих.15 Они не только не видят противоречия между своей верой в Бога и научными изысканиями, но христианское мировоззрение оттачивает их научные исследования и оттачивается ими само. Вернер фон Браун (Wernher von Braun) был ведущим ракетостроителем программы "Фау-2" в Германии во время Второй Мировой войны. Впоследствии он был плотно вовлечен в американские космические испытания в 1960 гг. и позднее. Он писал:

Мне настолько же трудно понять ученого, отвергающего присутствие высшего Разума, стоящего за вселенной, как и уразуметь богослова, отвергающего достижения науки. ...Через науку человек пытается покорить окружающие его силы природы; через религию он пытается контролировать силы природы внутри себя и найти моральную силу и духовное водительство, чтобы выполнить ту задачу, которую поставил перед ним Бог.16

О своей вере, не стесняясь, высказывалось огромное количество американских астронавтов. На заявление советского космонавта о том, что он не видел Бога в космосе, Фрэнк Борман (Frank Borman) ответил весьма типично: "Я тоже Его не видел, но я видел следы Его присутствия". Вот что пишет другой астронавт Джек Лаусма (Jack Lousma): "Если я не могу поверить, что корабль, на котором я летаю, сам себя собрал, то как я могу поверить, что вселенная появилась сама по себе? Я убежден, что только разумный Бог мог сотворить подобную вселенную". О своей вере в Христа заявляли и другие известные американские астронавты: Джон Гленн, Чарльз Дюк, Джеймс Ирвин.

О том, что наука подтверждает теизм, много писал американский астроном Роберт Джастроу, основатель и директор Института Космических Исследований при Центре Космических полетов. О науке и богословии писал и бывший профессор математической физики, принявший кафедру сэра Исаака Ньютона в Кембриджском университете, Джон Полкингхорн. В своей книге "Один мир: Взаимодействие науки и богословия" он отмечает следующее:

Обнаруживаемый наукой разумный порядок настолько красив и разителен, что совершенно естественно рождается вопрос - а почему это так? Объяснение можно найти только в причине, достаточно разумной самой по себе. Это задано Разумом Творца. ... Мы также знаем, что мир наделен красотой, моральным долженствованием, и религиозным опытом, что тоже восходит к Творцу, Его радости, Его воле и Его присутствию (Polkinghorne, p.79).

В опубликованной недавно книге под названием "Космос, биос, теос: Размышления ученых о науке, Боге и происхождении вселенной, жизни и человека" 60 ведущих ученых, включая 24 лауреатов Нобелевской премии, отвечают на вопросы о науке и Боге. Профессор физики Стэнфордского Университета, лауреат Нобелевской премии 1981 года за вклад в развитие лазерной спектроскопии, Артур Л. Шолоу (Arthur L. Schawlow ) говорит:

Мне кажется, когда человек внезапно предстает перед какими-то чудесами жизни и вселенной, он должен задаться вопросом "Почему?", а не ограничиваться вопросом "Как?" Единственные возможные ответы будут из области религии. ...Я вижу потребность в Боге как во вселенной, так и в своей собственной жизни.

Химик Генри Шефер (Henry "Fritz" Schaefer) является директором Центра Вычислительной квантовой химии при Университете штата Джорджия. Пять раз он выдвигался на получение Нобелевской премии и недавно был признан третьим наиболее цитируемым химиком в мире. В опубликованной в US News & World Report статье о креационизме процитированы следующие его слова:

Смысл и радость моей науки приходят ко мне в те редкие моменты, когда я открываю что-то новое и говорю себе: "Так вот как Бог это сотворил!" Цель моя - лишь понять маленький уголок Божьего замысла.

После "взвешивания" космологического аргумента в пользу существования Бога, Шефер пришел к выводу, что у вселенной должен существовать Творец; Он должен обладать колоссальной силой и мудростью; и Он, должно быть, справедлив и преисполнен любовью.
Абсолютно ясно, что христианство сыграло значительную роль в развитии науки в Западной Европе, и что многие основатели науки были преданными христианами. И как известно, новейшие открытия в науке в конце ХХ века побуждают секуляристов и даже атеистов научного сообщества пересмотреть, действительно ли атеистическое мировоззрение отвечает реальности.
Я хотел бы также привести в заключение слова богослова и ученого Тэда Петерса:

Революционные открытия, сделанные в обеих областях, отвергают модель "вражды" между наукой и богословием, сложившуюся в XIX веке. И ученые, и богословы вместе вовлечены в общий поиск одинакового понимания. ...Они ищут не просто сближения двух областей исследования. Скорее, ученые и богословы стремятся к приумножению познания, к фактическому продвижению человеческого понимания реальности.17

Христианское мировоззрение дало жизнь современной науке, которая в свою очередь, смогла поставить природу на служение благу человечества. Ведь христианство понимало, что природа - хорошо организованное Божье творение, предназначенное не для злоупотребления ею, а для уважительного использования для блага человека, которого Бог создал по Своему образу.

Заключение

Влияние христианства на мир видно в области образования, экономики, науки, изобразительного искусства, музыки, гражданских и человеческих прав, а также в делах милосердия. Некоторые из докладов нашего симпозиума рассмотрят другие положительные примеры; некоторые проведут критический обзор того, что не получилось и того, что получилось; в некоторых докладах предлагается анализ того, почему христианству временами не удавалось нести евангельское учение, и каким образом христиане могут остаться верными своему Господу на заре ХХI века.
Давайте еще раз вернемся к словам Эмиля Брюнера: "Один из фактов, которые мы уже осознали, ...что в наши дни существование этой цивилизации поставлена на карту и ее выживание стоит под вопросом." К этим словам Брюнер добавил еще следующее предупреждение:

Началась новая эпоха, в которой на смену ученому, художнику, пророку и святому пришли солдат, инженер и человек с политической властью; эпоха, более не способная произвести настоящую культуру, но лишь поверхностную техническую цивилизацию.

Мы, дети эпохи модернизма и постмодернизма, жаждем технических разрешений наших проблем, в то время как корнем большей части наших самых серьезных проблем, если не всех, является бунт человека против Бога. Это - проблемы взаимоотношений, проблемы моральные. До тех пор пока мы не посмотрим правде в глаза, не возьмем ответственность за свои поступки и не пересмотрим обязательства, вытекающие из нашей веры, мы так и будем продолжать наклеивать пластырь на язвы, которые нуждаются в более радикальном лечении - а именно в изменении сердец и умов, готовности служить своему Создателю и следовать воле Его, открытой нам в Библии. Нам нужно изменение жизни, а не усовершенствованные законы, процветающая экономика или другие обстоятельства.
Очень мудро высказался Оливер Венделл Холмс: "То, что позади нас и то, что впереди нас, так ничтожно мало по сравнению с тем, что внутри нас".
Христиане, организовавшие настоящий симпозиум, убеждены: наследие христианства ясно показывает, что как мировоззрение и путь жизни, оно предлагает человечеству гораздо больше, чем другие альтернативы, и события ХХ века продолжают демонстрировать, что мир может стать гораздо лучше, если будет руководствоваться ценностями и моралью библейского христианства. Целью конференции и симпозиума этого года является оценка почти двухтысячелетнего наследия христианства и исследование того, действительно ли стоит продолжать его традиции.

_______________

1 Термин "наследие" использован в докладе как синоним "наследования", т.е. получения чего-либо последователями, например - унаследованные обстоятельства, преимущества и т.д.; поэтому настоящий доклад является лишь попыткой обзора исторического вклада христианства.
2 Постановление №567, июнь 9, 1997.
3 Например, (1) атеизм часто выступает как религия; и (2) наука тоже опирается на веру - на аксиому. По этому вопросу см. Ted Peters, "Theology and Science: Where are We?" in The Teacher's File, Zygon TM Journal of Religion and Science (Templeton Foundation):

- Лэнгдон Гилки давно уже доказывает, что наука ровно настолько же, насколько и богословие, опирается на веру. Наука вынуждена обращаться к каким-то основополагающим исходным допущениям относительно сущности, реальности и нашего понимания ее, допущения, которые сами не могут быть доказаны в рамках научного исследования. Наука религиозна и мистична особым, неявным путем. Гилки пишет: "Деятельность познания указывает на находящееся вне ее основание чего-то высшего, форма которого сама по себе не может быть успешно систематизирована путем рассуждения, и потому единственным адекватным средством его выражения является только религиозная символика" (Gilkey 1970, 41). Научное рассуждение/изыскание зависит от убеждения, глубоко - страстно - коренящегося в ученом, что мир рационален и познаваем, и истина стоит того, чтобы ее найти. Далее он замечает: "Это вера не в строго религиозном и конечно же не христианском понимании. Но это есть посвященность в значении личного акта принятия и утверждения чего-то высшего в своей жизни" (Gilkey 1970, 50).
Измерение веры в науке, а именно - исходные допущения о рациональности, признают также и ученые, в частности об этом писал Пол Дэвис. Он полагал, что существует гностическая связь между рациональной структурой вселенной и соответствующей ей искрой рациональности в человеческом разуме. Оптимизм взглядов Дэвиса в том, что человеческое суждение в общем достаточно достоверно (Davies 1992, 24, 232). Тем не менее, признает Дэвис, поиск научного знания не озарит все тайны, поскольку каждое звено рассуждения достигнет в конечном итоге предела своих возможностей и оставит нас с метанаучным вопросом трансцентного. Он пишет: "Рано или поздно нам придется принять что-нибудь как данное, будь то Бог, или логика, или свод законов, либо какая-то другая основа бытия. И потому главнейшие вопросы бытия всегда будут за пределами эмпирической науки" (Davies 1992, 15).
4 Paul Johnson, "The Necessity for Christianity," Truth Journal, 1995 - 97, Leadership University. (from Tell the Truth Project site)
5 Например, один автор, описывая борьбу Мартина Лютера Кинга за гражданские права и его пацифизм, нигде даже не упоминает, что все это коренилось в его христианском воспитании, его понимании Библии и его посвящении себя Христу.
6 The Rise of Christianity-A Sociologist Reconsiders History, Princeton: 1996
7 Данная информация собрана из нескольких источников, в основном из доклада Питера Хэммонда "Наше христианское наследие," представленного на конференцию "Христианская культура" в г.Лусака, Замбия, 28 июня 1997 года. (Copyright 1997, The Chalcedon Foundation)
8 "The Necessity for Christianity," Truth Journal, 1995 - 97. Может быть, Джонсон несколько преувеличивает свой аргумент, тем не менее контраст между позитивным влиянием христианства и негативным влиянием, вызванным его отсутствием, очевиден.
9 George Marsden, The Outrageous Idea of Christian Scholarship, Oxford University Press, 1996 (избранные части опубликованы в Christianity Today, Inc/Books & Culture Magazine, January/February 1997, Vol. 3, No. 1, Page 12
10 Ben Clausen, "Christianity Aiding the Development of Science," Journal of Religion & Science, Vol31, No. 2 - June 1996
11 Charles Thaxton in Christianity and the Scientific Enterprise (I) 1995 - 1997 Leadership University. Tell the Truth Project
12 M. B. Foster, 1934. Mind. Vol. 43, No. 172, p. 446. (процитировано Чарльзом Тэкстоном в Christianity and the Scientific Enterprise (I) 1995 - 1997 Leadership University. Tell the Truth Project.)
13 C. F. von Weizsacker, 1964. The Relevance of Science. New York: Harper and Row, p. 163. (процитировано Чарльзом Тэкстоном в Christianity and the Scientific Enterprise (I) 1995 - 1997 Leadership University. Tell the Truth Project.)
14 Подробно см. Ben Clausen, "Christianity Aiding the Development of Science," Journal of Religion & Science, Vol31, No. 2 - June 1996.
15 Примеры заимствованы их книги Бена Клозена "Christianity Aiding the Development of Science," Journal of Religion & Science, Vol31, No. 2 - June 1996
16 Из предисловия к 1971 Pacific Press book, Creation: Nature's Designs and Designer.
17 Ted Peters, "Theology and Science: Where are We?" in The Teacher's File, Zygon TM Journal of Religion and Science (Templeton Foundation)

Назад